Из окна квартиры Павла Петровича Волкова видно ясное голубое небо над центром Мурманска.
Неужели оно когда-то было другим? Неужели в него приходилось смотреть со страхом?
Областной отдел пожарной охраны готовился к вечеру в честь пожарных — ветеранов войны. Организаторы его раздали поручения: кому-то купить цветы, кому-то позаботиться об оформлении зала, кому-то пригласить артистов.
Меня послали к одному из ветеранов — П. П. Волкову, порасспросить о тех годах. Вижу, что даже сейчас, через сорок лет, вспоминать о них Павлу Петровичу нелегко... Вернувшись, отыскиваю изданную несколько лет назад местным издательством небольшую книжку А. А. Воронина «Мурманск в огне войны». Книжка эта так накалена военными пожарами, что, кажется, сама сейчас запылает. Раскроем ее на странице 79-й, где описан день 18 июня 1942 года — один из самых трагичных дней военной жизни нашего города.
«Как-то по-южному светило солнце, небо было чистым и безоблачным. Дул легкий юго-западный ветер, который к полудню усилился. После одиннадцати часов посты воздушного наблюдения засекли усиливающийся гул самолетов. Со стороны Абрам-Мыса идут самолеты. Очень много. Группа пошла в пике на рыбный порт. Три самолета бомбят судоверфь. Большая группа над городом. Взрывы у Пяти углов, на улице Профсоюзов, у оврага. Бомбят весь район», — докладывал на КП наблюдатель МПВО М. Н. Шарников.
И наступил ад. Потом дотошные статистики подсчитают, что по массированности и плотности бомбового удара Мурманск занял одно да первых мест среди городов страны, подвергавшихся бомбежке. Но это будет в невероятном далеке. А пока...
Не работает телефон. Нет Электричества. Горит порт. Горит Жилстрой. Горит центр города. Зажигалки сыплются с неба, как орехи. Кажется, горит все. Кажется, выжить в этом аду непросто. Неужели с этим еще можно бороться? И неужели вот эти обыкновенные люди не только боролись и выжили, но одолели я этот пожар, и все остальные, на их трудную долю выпавшие? «Если он когда-нибудь вернется, этот мир, пусть он придет к людям Мурманска, — они его заслужили», — это сказал иностранец, мало заинтересованный в прославлении нас, но отдающий должное тому, что видел.
И как хорошо, что однажды, без особого повода, областной отдел пожарной охраны устроил торжественный вечер. В самое уютное место — на пожарно-техническую выставку пригласили тех, кто отстаивал Мурманск от огня в тяжкие годы войны. Всех, кого удалось найти в городе, позвали просто за тем, чтобы сказать им добрые слова, подарить цветы, послушать их.
На фотографиях, которые держат в руках Павел Петрович Волков и Иван Иванович Гришин (они на снимке О. Манухина), наш разрушенный город. Несколько минут назад эти снимки ходили из рук в руки по рядам. Но нам, сидящим в зале, важней сейчас всмотреться в лица этих пожилых людей, вдуматься в их судьбы.
Ленинградскую пожарно-техническую школу Павел Волков должен был закончить в сорок втором. Но сорок первый перечеркнул планы, отменил уже назначенное распределение в Москву. После небольшого, наспех, выпускного вечера 8 июля воентехник 2-го ранга Волков прибыл в Мурманск. Первая пожарная команда, куда он получил назначение, находилась на улице Воровского. Депо на четыре машины и лестница на конном ходу. Начальником команды был грамотный пожарный и храбрый человек по фамилии Васильковский, позднее погибший на фронте.
Летом 42-го, когда в Мурманске началось самое пекло, пожарную охрану военизировали. Обмундирования поначалу не хватало. Но курсантов Ленинградской школы выпустили при полном параде, и Павел первое время единственный щеголял в васильковой фуражке и гимнастерке с «кубарями».
Сутки дежурили, двое, считалось, — отдыхали. А они проверяли объекты, занимались профилактикой. Павел Волков проверял госпитали, которые размещались тогда в школах, штабы воинских частей.
Чтоб прокормиться, пожарные сажали картошку, организовали охотничью и рыболовецкую бригады. Так, сплотившись, продержались даже 43-й год, когда выдавалось всего по 400 граммов хлеба. Еще и, по праву сильных, помогали тем, кто слабее.
Только на одном субботнике собрали 48 тонн металлолома, деньги перечислили в детские дома. Дополнительно четыре тысячи рублей отправили в ЦК ВЛКСМ для детей погибших фронтовиков. На оборону Родины только в 41-м году пожарные Мурманска внесли 54 тысячи рублей личных вкладов.
Но главное — под бомбами и снарядами тушили город. Боевая пожарная тревога давалась автоматически вместе с воздушной. Часами длилась воздушная — часами пожарная. Для техники старались найти хоть какое-никакое укрытие. Хорошо скрывала машину арка у нынешнего магазина «Нептун».
О том, чтоб укрыться людям, речи не было. Тут уж — или спасаться самому или спасать других. И совсем нередко в пожарных командах издавались такие приказы: «...Исключить из списков личного состава бойцов И. Ф. Федорова, А. В. Васильева, В. А. Нашивочникова ввиду их смерти после вражеской бомбежки 13 апреля 1943 года».
...Павла Волкова в 43-м году назначили начальником пожарной команды по охране Туломской ГЭС. Переехал с семьей в Мурмаши. Жена Вера Никитична Иванищева в той же части работала телефонисткой.
Какое значение имела в то время Туломская ГЭС, мурманчанам военной поры рассказывать не надо. Потом я все пытала Павла Петровича: «Ну что было бы, загорись ГЭС?» Он отвечал только одно: «Нельзя было допустить этого, и этого не допустили».
12 июля 1942 года «Полярная правда» писала: «Бойцы пожарной охраны в борьбе с огнем проявили подлинное бесстрашие. Исключительное мужество и находчивость показали младший командир Гришин и шофер Кузнецов».
Нет, как это все-таки замечательно, что просто так, без особого повода, однажды пригласили «в одну компанию» молодых пожарных и ветеранов. Это ж вот только побыть рядом с Иваном Ивановичем Гришиным — какой эмоциональный заряд молодой душе!
...Это случилось 4 апреля 1942 года. Бомбили рыбный порт, а у его причалов под выгрузкой стояли суда союзников. Одна из бомб попала, в открытый трюм одного из них, там начался пожар. На борт поднялись бойцы пожарной охраны, начали заливать трюм сверху. Бомбежка не прекращалась.
С палубы огромный трюм было не потушить, огонь набирал силу. За одной из металлических переборок, в соседнем трюме, находилась не выгруженная взрывчатка. Доберись огонь до нее — плохо пришлось бы всему порту.
Поступило приказание срочно снять всех с судна и затопить его. Но начальник части Леонид Менухов и младший командир Иван Гришин принимают иное решение.
Обмотав Ивана Гришина веревкой, его с пожарным стволом опустили прямо в горящий трюм. Только оттуда, изнутри, можно было попытаться побороть огонь. Все остальные с судна удалены.
Так и хочется писать в каком-то замедленном темпе, чтоб задержать внимание на том, что же сделал этот безгранично отважный человек. За бортом падают бомбы, внизу — полыхает, сбоку — даже подумать страшно, что там, сбоку. А младший командир Иван Гришин, отбросив в сторону все и вся, кроме одного: «надо!» — обрушил струю воды на раскаленную переборку...
В наше мирное время много дискутируют: что же такое подвиг? Boт он — подвиг по самым высшим меркам. И как хорошо, что сейчас можно подарить ему эти гвоздики, сесть рядом с ним и спросить: «Иван Иванович, да как у вас хватило мужества на такое?»
— А мне по должности положено было, — отвечает.
— Если в этом аду были силы размышлять, о чем вы думали там?
— Боялся потерять сознание от дыма.
Спасибо, дорогой Иван Иванович, что именно так вы понимали свои служебные обязанности. Как хорошо, что вы спаслись тогда, что вы и сейчас более или менее здоровы. Живите, пожалуйста, долго-долго. Скоро юбилей Победы. У пионеров нашей области сложилась хорошая традиция — поздравлять в этот день ветеранов. Иван Иванович Гришин живет сейчас в Оленегорске. 9 мая оленегорские пионеры, наверное, понесут цветы и ему на Ленинградский проспект. Надо, чтоб ребята знали, чем заслужил их этот с виду обычный пожилой человек.
Давно потушены военные пожары. Но их зарево пусть навсегда останется в нашей памяти.
В. КАЛИНИНА. Сотрудник отдела пожарной охраны управления внутренних дел облисполкома.
ПОЛЯРНАЯ ПРАВДА, 20 января 1985 года