Гулко стучали в ночи колеса. Темнота, словно громадная волна, накрыла состав вместе с деревянными теплушками и паровозом. Но у волн есть белые гребни, а здесь ни просвета, ни огонька. Внутри теплушек тоже было темно и душно от большого числа новобранцев. Никто не курил. Люди сидели на полках молча. Мне так хотелось переброситься словом с кем-нибудь, пошутить, посмеяться, чтобы только не чувствовать эту тишину.
Рядом сидел мой земляк Борис Сивцов. До призыва он тоже жил в Вологодской области, ему, как и мне, исполнилось семнадцать лет. Вначале наш разговор был построен на предположениях, куда везут и скоро ли вступим в бой. Потом, незаметно для себя, переменили тему, увлеклись. Боря оказался веселым человеком. Словом, когда состав подошел к развалинам перрона мурман-ского вокзала, мы уже были друзьями. Новобранцев построили и повели по улицам города.
Мурманск горел, задыхаясь в столбах черного дыма. Среди деревянных домишек пылал каменный красавец — кинотеатр «Родина». (Да, фильмы нам потом пришлось смотреть не где-нибудь, а в бомбоубежище, оборудованном прямо в скале).
Шли долго, до самой Росты, оттуда нас переправили на грузовиках в Североморск. Хрустел снежный наст, бушевала метель. Ночью нас часто поднимали по тревоге. Отбоя долго не было, и чтобы бойцы не скучали, показывали кинофильмы. Там мы впервые посмотрели фильм «Два бойца».
Утром начиналась военная подготовка, до позднего вечера мы были заняты. Однажды хмурым утром нам скомандовали построиться. Мы с Борисом стояли рядом и с любопытством смотрели на незнакомого офицера. Здесь мы узнали, что набирают бойцов в десантную часть. Выбор пал и на Сивцова Ему тут же выдали вещевой мешок, миску, ложку, мы крепко обнялись, и Боря отправился на баржу.
А меня направили на аэродром. Надо сказать, что без помощи стартериста не взлетит и не сядет ни один боевой самолет. Среди тех, кто встречал и провожал самолеты, был и я. Вместе с двумя бойцами укладывал из досок большую букву «Т» в зависимости от направления ветра, чтобы пилот, ориентируясь на этот знак, шел на посадку против ветра. Но так как на севере направление ветра часто меняется, нам приходилось без конца разворачивать «Т» то в одну, то в другую сторону. Ну, а если туман мешает пилоту посадить самолет? Тогда мы брались за ракетницы и пускали зеленые ракеты. Ошибочно думать, что экипаж штурмовика или бомбардировщика быстро замечал наши сигналы. Палец уставал нажимать на курок, а самолета все не видно.
Горячее было время. Наша маленькая смена дежурила, не смыкая глаз по нескольку суток. Постоянное недосыпание — неприятное дело, но мы были молоды, сильны, энергичны, а главное, мы знали, что так нужно. Многие самолеты возвращались после яростных схваток с противником израненными. Часто из кабины самолета вынимали тяжело раненного или убитого члена экипажа. Вот потому-то мы и старались, не жалея сил, обеспечить скорейшую посадку или дать летчику возможность быстрее подняться в небо и отомстить за товарища.
Да, мне не пришлось самому лично бить врага. Но на войне не бывает легкой службы. Правда, это я понял потом, а первое время рвался на передовую. Вместе со своими товарищами гордились и радовались, что отстояли Советское Заполярье.
С. МИКЛЯЕВ.
Бригадир слесарей обогатительной группы центральной лаборатории.