Снова и снова возвращает нас память в прошлое, когда в лишениях и тяжелых условиях военного времени ковалась Великая Победа, когда весь советский народ делал все возможное для победы над врагом. Не осталось ни одного человека в те годы, кого бы ни коснулось военное лихолетье. Досталось трудностей и испытаний на долю Лидии Васильевны Алексеевой, поделившейся своими воспоминаниями накануне Дня Победы.
Пропавшее детство
Детские годы Лидия Васильевна Алексеева провела в колхозном детском доме в небольшом селе в Смоленской области. Матери девочка не помнила, отец — инвалид гражданской войны — из жизни ушел рано, не успев поднять детей. Незрячая бабушка не могла по состоянию здоровья воспитывать внуков. Непросто жилось людям и в довоенные годы, но они не бросали в беде маленьких сирот. Хотя родная тетка отказалась принять маленькую Лиду только потому, что та не хотела расставаться с братом и сестрой. Случайно услышанный разговор на всю жизнь запал в душу ребенка, когда тетка на предложение мужа приютить детей ответила категорическим отказом: не тебе, мол, их обстирывать, кормить и убирать за ними. Так и отвез дядя маленькую Лидию в детский дом в деревню Пашково за десять километров от родного места. Его добрая душа не выдержала, и он приехал за ней через три дня. Но маленькая девчушка стояла на своем условии — не разлучать с братом. Разозлившаяся тетка выпроводила ее из дома, вручив в руки узелок и нарядив в лохмотья. Так и ушла Лида назад в Пашково уже одна, по дороге, которая шла через небольшой лес. Заплаканному ребенку помогли выйти к деревне добрые люди.
Воспоминания о детстве сохранились в памяти Лидии Васильевны на всю жизнь. Детский дом содержали колхозники, которые из заработанных трудодней часть отчисляли на содержание детей. «Колхоз у нас был богатый: были свои пасеки, коровы, сырзавод, поля, на которых сеяли и хлеб, и лен. Но любви и ласки мы не знали, зачастую вслед можно было услышать обидное — «беспризорники», — рассказывает Лидия Васильевна, украдкой смахивая набежавшую слезу. На праздники детишкам давали по 20 граммов сахара, Лидия с братом один кусок съедали, а другой несли бабушке, которая дожила до начала войны.
Скитания по дорогам Смоленщины
В 1939-м году в жизни колхозного детского дома произошли изменения, с которыми изменилась и жизнь его воспитанников. Все мальчики уехали в ремесленное училище, из двенадцати выпускников к концу войны в живых останется только двое, один из которых — брат Лидии Васильевны. Оставшиеся в деревне девчонки так же, как и прежде, будут работать на колхозных полях и учиться в школе. В 1941-м году ничто не предвещало беды, но она уже караулила людей. Смоленская земля (Лидия Васильевна это знает не по книгам и фильмам) трижды переходила из рук в руки сражающихся сторон. В многочасовых оборонных работах принимали участие все жители деревень и городов, Вот и Лидии Васильевне пришлось поработать и на заготовке леса, и на рытье траншей и окопов высотой в рост человека. «А уже начались бомбежки. Мы отсидимся в лесочке, и опять копать. Руки все в мозолях, каждая косточка в теле ноет. Плачем и все равно копаем. Не расскажешь словами, какой ужас пережили», — вспоминает Л. В. Алексеева.
После двух месяцев оборонных работ вернулась в колхоз, руководство которого приняло решение о перегоне скота, чтобы не достались буренки немцам. От детдома отправили четырех девчонок, одна из них была Лидия Васильевна. Наступление врага шло быстро, скот до места назначения не довели, и в родные места вернуться не удалось — попали под оккупацию. «Так и скитались, — говорит Лидия Васильевна, — вчетвером по деревням. Просились на ночлег. Встречали и добрых людей, и злых. Две из нас нашли приют: одна осталась нянькой, другая встретила родню, а я с Нюрой отправилась дальше». За это время побывали они и у партизан, и в штабах армейских, где их принимали за шпионов, и в разных госпиталях поработали, только нигде не удавалось задержаться из-за сумятицы военного времени.
На передовой с эвакогоспиталем
В Калининской области удалось устроиться в госпиталь, с которым так и остались. Старший лейтенант политрук, узнав, что девчонки со Смоленщины, полюбопытствовал, не поют ли они частушки. Услышанный «репертуар» — «Сидит Гитлер на березе, плетет лапти косяком, офицеров обувает, а солдаты босиком» — ему понравился и решил дальнейшую судьбу беженцев-подростков. Удивительно, что Лидия Васильевна сохранила в памяти почти все имена и фамилии врачей и сестер, с кем пришлось работать в эвакогоспитале, считая, что за долгие годы жизни не встречалось ей более добрых и сердечных врачей, способных «вытащить с того света даже тяжелораненого солдата». И это в условиях, когда нет обезболивающих лекарств, инструментов, предметов ухода. «Бывало, хирург пилой пилит по живому, а раненый каких только слов не кричит. «Крыса тыловая» — самое простое. А врач только кивает, соглашается: «да, крыса тыловая», – и делает свое дело», — грустно улыбается Лидия Васильевна.
Трудно приходилось в госпиталях и врачам, и медсестрам, и санитаркам. По словам Л. В. Алексеевой, мечталось только об одном — скорей бы война кончилась: хотелось выспаться досыта. Ни одной минуты свободной не оставалось: ночами по очереди чистили мороженую картошку, стирали белье, скоблили его от вшей и гнид, таскали со станции на носилках раненых, занимались их обработкой, смывая запекшуюся кровь и решая, кого оперировать, кого перевязывать. Фильмы о военных госпиталях вызывают у Лидии Васильевны лишь недоумение, так как в их госпитале танцевать да веселиться времени не было. На санитарках лежала и обязанность привезти со склада продукты, на это уходила вся ночь. Несколько часов короткого отдыха — и опять работа.
Передовая всегда находилась рядом. Постоянные бомбежки, обстрелы стали повседневностью. В районе одной из деревень Калининской области госпиталь расположился недалеко от железнодорожного моста, который немцы бомбили с педантичной регулярностью, «в воронку половина пятиэтажки легко поместилась бы». Случалось и такое, что раненые во время обстрела не отпускали сестер и санитарок — «мы будем погибать, и вы с нами», но подобное бывало редко.
Тяжелый вздох и слезы слышатся за рассказом о том, как хоронили умерших: «Смертельная машина войны работала без остановок, гробов не хватало, поэтому хоронили в братских могилах. Выстилали могилы сеном, потом старыми простынями и плащ-палатками, укладывали тела в ряд, закрывали их досками, если были, сеном и опять простынями. Никогда не хоронили раздетыми и никогда не укладывали тела друг на друга». Трое детей Лидии Васильевны, которые появились после войны, и внуки, слушая ее рассказы о военных годах, всегда спрашивали, как она смогла все это вынести. Ответ был прост и велик — «мы все делали для страны».
На пороге победы
Латвийская земля встретила советскую армию неприветливо. Этот неласковый прием почувствовала на себе и Л. В. Алексеева. Начальник госпиталя предупредил о том, что продукты на рынке покупать нельзя — могут быть отравленными. Много гибло военных от рук «лесных братьев», прятавшихся в подземных укрытиях. Начальника госпиталя круглосуточно охраняли вооруженные автоматчики. Жестоко обошлись местные с врачом, которая припозднилась на работе.
Обслуживающий персонал по-прежнему кормили скудно, в отличие от раненых, которым уже перепадало и мясо, и тушенка, и колбаса. 40 граммов крупы, 20 граммов сахара, 500 граммов хлеба — вот и весь дневной рацион санитарок. Про супы той поры ходила поговорка: «Крупина за крупиной бегает с дубиной». Успевали девушки и в лес сходить за ягодами и грибами, чтобы хоть как-то разнообразить рацион — и свой, и раненых. Они привыкли за годы войны жить только работой, деля с ранеными и кусок хлеба, и доброе слово поддержки. «Потом мы узнали, что нам деньги полагались. Довольствовались лишь тем, что кормили да одевали. Военное платье справил начальник госпиталя, а сапоги из плащ-палатки сшил рабочий госпиталя дядя Миша», — рассказывает Лидия Васильевна, вспоминая добрым словом всех, кто принял участие в ее нелегкой судьбе.
Мирная жизнь, мирные заботы
Отгремевшие победные салюты смолкли. И надо было строить мирную жизнь, начинать ее с нуля, так как ни образования, ни своего жилья к концу войны у Лидии Васильевны не было. В родные места вернуться не довелось, некоторое время пожила в Белоруссии, в Гродненской области. Приехавшие вербовщики предложили поехать на север. Так и оказалась Лидия Васильевна с семьей в Кандалакше. Северная жизнь не понравилась, планировали уехать, но этим планам осуществиться не пришлось. Мужа перевели в Оленегорск. И в 1956-м году она уже работала на горно-обогатительном комбинате, на ДОФ: шила респираторы, убирала помещения, после курсов трудилась машинистом насосной установки. Подорванное на войне здоровье постоянно напоминало о себе, поэтому в последние годы до 1991-го трудилась в управлении комбината сначала вахтером, потом уборщицей.
С законной гордостью рассказывает Лидия Васильевна о своих детях, которые получили образование, нашли достойную работу, вырастили хороших внуков. «Сейчас бы жить, да болячки не отпускают и возраст одолевает. Пенсия у нас, как у ветеранов войны, неплохая, — говорит Лидия Васильевна. — Но ни одной минуты жизни своей я бы не изменила».
Разговор о далеких военных годах ветеран войны Лидия Васильевна Алексеева закончила напутствием для молодежи: «Пусть дети и внуки берегут свою страну. Родина у нас одна другой не будет никогда».
Наталья Рассохина