Наш отец — инвалид Великой Отечественной войны, не любил вспоминать о войне. Когда мы, его дочери, спрашивали о событиях тех лет, у него комок подступал к горлу, и он резко бросал: не о чем рассказывать, это не приключение, ничего интересного на войне не было. И все же у нас в памяти остались некоторые сведения о фронтовой жизни, услышанные из оброненных вскользь воспоминаний. В преддверии общего для всей страны праздника, посвященного Дню Победы, мы хотим от всей души сказать спасибо всем участникам той страшной войны за их бесценный ратный подвиг, и этим небольшим рассказом отдать дань уважения отцу.
Наш отец, Дмитрий Николаевич Орлов, родился 25 августа 1925 года в деревне Красный Уголок на Южном Урале. Вся его семья — отец, Николай Антонович, директор крупной зверофермы по разведению пушнины, дядя Антон Антонович, врач-ветеринар этой фермы (сохранились их рабочие записи и дневники от 1936-1937 года), а также два брата Виктор и Николай и сестра Елена — все с детства ходили на охоту, имели ружья и прекрасно стреляли. Папа говорил, что мог попасть белке в глаз, чтобы не попортить шкурку.
Когда началась война, папе было 16 лет. В 1943 году 17 февраля он был призван на фронт. В его свидетельстве об освобождении от воинской обязанности по ранению записано — стрелок 184-го стрелкового полка. Стрелял хорошо — призвали в стрелковый полк. В этом же документе есть и другая запись — старший сержант Орлов уволен по состоянию здоровья 20 августа 1944 года. Из этих дат становится ясно, что он воевал на фронте полтора года. Ушел на фронт в 18 лет, вернулся в неполные двадцать лет инвалидом с тяжелым ранением. До конца жизни, до 73 лет — ходил с протезом на левой ноге — каждодневным напоминанием о войне.
О событиях тех лет рассказывал мало и неохотно. Какие-то эпизоды военных действий возникали в разговоре по случаю. Например, папа часто смотрел кассету со своим любимым фильмом "Они сражались за Родину". Там есть эпизод переправы через Днепр. Как-то обронил фразу, что когда они форсировали Днепр — убитых было так много, что вода в реке была красная от крови. Больше ничего не было сказано. На наши вопросы о самых сильных впечатлениях, застрявших в памяти, было сказано: самое жуткое воспоминание о войне — как пролетает прямо перед глазами оторванная голова бойца в зимней шапке-ушанке с завязанными под подбородком лямками. Самое страшное — рукопашная схватка, в которой человек теряет человеческий и облик и становится зверем. И все.
Тяжелое ранение осколочным снарядом отец получил в Корсунь-Шевченковской битве в 1944 году. Канны на Днепре, Украинский Сталинград, Корсунь-Шевченковское побоище, Черкасский котел — как только не называли в свое время победу советских войск под г. Корсунем, когда удалось окончательно и навсегда выбить немцев из занятых территорий Правобережной Украины. Из документальных материалов о Великой Отечественной войне известно, что Корсунь-Шевченковская битва (24 января — 17 февраля 1944 года) — наступательная операция войск 1-го и 2-го Украинских фронтов. Папа воевал на 2-м Украинском фронте под командованием генерала Конева. Это была одна из самых блестящих операций советских войск. С нашей стороны в битве участвовали 29 стрелковых дивизий, 1 кавалерийский, 1 механизированный и 4 танковых корпуса (всего 255 тысяч человек). Советские войска разгромили вражеские группы армий «Юг» и «А», в ходе операции были окружены десять германских дивизий. Гитлеровцы, словно сумасшедшие, лезли под огонь наших пулеметов, двигали и двигали вперед, ступая уже по трупам своих солдат. Не сосчитать, сколько атак отбили наши бойцы. Временами приходилось вступать в рукопашную, применять штык и лопату. При попытке прорваться из окружения гитлеровцы были полностью разгромлены. Немецко-фашистские войска потеряли 55 тысяч солдат и офицеров убитыми и свыше 18 тысяч пленными. Советские войска потеряли в ходе этой операции более 24 тысяч убитыми, умершими и пропавшими без вести. Почти 56 тысяч человек было раненых и заболевших. Страшные цифры. Папа не попал в первый, смертный список, попал в другой — в список раненых. Бой вел лежа в снегу, почувствовал сильный удар и боль в области колена. Потерял сознание. Очнулся от того, что кто-то его тащит по снегу. Вытащила его с поля боя молодая девушка-санитарка, у которой он спросил имя. Она сказала — Нюра (может быть, поэтому папа очень хотел, чтобы его первую внучку назвали Анной). Сутки лежал на снегу вместе с другими ранеными бойцами в спальном мешке, почти истек кровью, дожидаясь на железнодорожной станции санитарного поезда для отправки в госпиталь. Госпиталей было много, но ампутация ноги выше колена была сделана в госпитале в Астрахани, где он пролежал больше 3-х месяцев. Ждал протез и учился заново ходить. Фотографии с места событий Корсунь-Шевченковской битвы сейчас опубликованы в Интернете, и мы можем воочию увидеть, в какой боевой обстановке проходила эта военная операция. Есть фотографии — реконструкции тех событий. В молодом бойце, лежащем на снегу без движения, можно представить и нашего отца. Снимки позволяют более глубоко прочувствовать, что пережили молодые солдаты в 44-м. Глядя на эти фоторепортажи становится понятно, почему папа не любил рассказывать о войне и почему ему тяжело было вспоминать картины фронтовой жизни. На наш вопрос, что тебе довелось пережить, когда ты понял, что в 20 лет стал инвалидом — папа ответил, что у него были только два чувства — радость за то, что он остался жив в этой страшной бесчеловечной мясорубке, и боль за тысячи погибших товарищей, не вернувшихся с поля боя. А без ноги жить можно. Можно работать, растить детей, воспитывать внуков. Спасибо тебе, папа! Спасибо за то, что ты воевал честно и был награжден за это военными наградами, за то, что в свои неполные двадцать лет ты мужественно перенес тяжелую операцию, за то, что без жалоб и проклятий ты 53 года носил на себе тяжелый протез.
Твои дети Люся, Люба и Лена, внучки Аня, Оксана и Нина, правнуки Юля, Арина и Андрей, праправнук Тимур (трех последних ты уже не успел узнать при жизни) о тебе помнят и тобой гордятся. С Днем Победы!
Елена Першина (Орлова),
Любовь Алферова (Орлова).