На этой неделе поздравления с круглой датой от главы города Олега Самарского принимал Алексей Васильевич Осипов.

Алексей Васильевич родился в селе Лукино Ржаксинского района Тамбовской области. Семья была большая — пятеро детей, Алексей был самым младшим. В начале тридцатых годов родители всей семьей переехали на Север, в Мурманск, а с 1935-го года жили на станции Имандра. Когда началась война, Алексей учился в шестом классе средней школы. Отец в 1941-м году ушел на фронт, в этом же году мама с детьми эвакуировалась в Архангельскую область.

В ноябре 1943-го года семнадцатилетним пареньком Алексей был призван в армию. Служил он сначала в 68-м запасном стрелковом полку в городе Грязовец Вологодской области, затем в 251-м стрелковом полку командиром пулеметного отделения. Как пулеметчик, сопровождал поезда на платформе в хвосте поезда для защиты состава, на котором везли новобранцев на фронт, а с фронта — раненых.

Алексей Васильевич сражался в Норвегии, участвовал в боях за освобождение

Никеля, Луостари, Лиинахамари. Воевал в Польше. Был награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За победу над Германией» и «За отвагу».

В звании сержанта был демобилизован в ноябре 1946-го года и вернулся на родину, устроился работать на железную дорогу. Трудился рабочим, старшим электромехаником тяговой подстанции станции Имандра Мурманского участка электроснабжения Октябрьской железной дороги. В январе 1983-го года вышел на пенсию. Воспитал четверых детей, а сейчас счастливый дедушка восьми внуков.

Глава города поздравил Алексея Васильевича с девяностолетием, зачитал ему телеграмму от Президента РФ, расспросил о здоровье. Олег Григорьевич выразил глубокое уважение и признательность за труд, пожелал юбиляру крепкого здоровья и долгих лет жизни.

Анна ВЕСЕЛОВА.

Фото Кирилла Татаринцева.

Более 23-х лет отдал комбинату ветеран войны и труда Николай Павлович Филимонов. Защитник Отечества дошел до Берлина, воевал с Японией. После войны трудился на ГОКе слесарем энергоцеха, машинистом в дроблении ДОФ, электрослесарем ОТК. Неоднократно поощрялся руководством комбината. Уже давно на пенсии. Но отметить свое 80-летие решил в стенах родного сердцу Дворца культуры.

Работники социально-культурного комплекса постарались сделать юбиляру настоящий праздник. Для Николая Павловича пел хор ветеранов, вела вечер творческий руководитель ДК Елена Дмитриевна Першина. Ветеран сидел в кругу друзей и близких, «при параде», с орденской планкой на груди. Кстати, сын, внук, племянники Николая Павловича тоже работают на ГОКе, рабочая династия не прерывается.

– Мы благодарны Николаю Павловичу за то, что он не забывает комбинат, для нас было большой честью организовать для него юбилейный вечер в зале ДК! Желаем ему крепкого здоровья и всех благ, – просили передать ветерану работники Дворца культуры.

Сергей Сергеев

Оленегорску уже за двадцать. Это не такой уж большой возраст, но вполне зрелый. Двадцать лет — это большая страница в жизни человека и города.

У Оленегорска уже есть свои старожилы. Это люди, которые отдали ему свою молодость. К ним по праву принадлежит нормировщик рудника Александр Тихонович Ушков. 32 года — таков его «северный» стаж. Начинал в Мончегорске бурильщиком на руднике «Ниттис». Спустя девять лет, он стал оленегорцем. Инспектор отдела кадров начинающего горно-обогатительного комбината, заведующий складом взрывчатых веществ, нормировщик рудника. Здесь родились, росли и учились его дочери. Старшая уже закончила экономический институт, средняя пошла по стопам отца: в этом году защищает диплом инженера-маркшейдера. Младшая тоже студентка горного института.

Чем же так дорог ветерану этот небольшой северный городок? А. Т. Ушков один из тех северян, кому пришлось в годы Отечественной войны защищать и освобождать Советское Заполярье от фашистских захватчиков. За будущее этого города, которого тогда еще не было на карте, артиллерист-минометчик А. Т. Ушков проливал кровь в жестоких боях с врагом.

Сегодня в день всенародного праздника — Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота бывшему старшему лейтенанту артиллеристу-минометчику, как и другим ветеранам войны, многое вспоминается. Может быть, не все, но главное — наверняка.

1941 год. Река Западная Лица. Фашистские головорезы армии «Герои Нарвика и Крита» рвались через долину Смерти к Мурманску. Наши солдаты стояли насмерть. И выстояли. Оборонительные бои под высотами «Верблюд» и «Горелая».

И сейчас стоит перед глазами бывшего воина высота 341. Метель, которая бушевала несколько дней, поглотила солнце. Неблагополучная обстановка сложилась с доставкой продовольствия на передовые позиции. И здесь, на безлесной высоте, непрерывные атаки противника. Выдержали. Затем 10-я гвардейская дивизия пошла в атаку. Фашисты отступили. 10-я гвардейская нагоняла страх на немцев. Не теми стали «Герои Нарвика и Крита».

1944 год. Общее наступление на Мурманском направлении. Ожили в памяти высоты Малый и Большой Квариквавиш. Высоты, укрепленные фашистами по последнему слову военной техники. На подступах к ним несколько рядов колючей проволоки, за ними, на хорошо обозреваемой местности, многочисленные ДЗОТы, защищенные сверху бронированными колпаками. Подступы к высотам представляли сплошные минные поля. Казалось, позиции неприступны.

Но мощная артиллерийская подготовка и бесстрашие бойцов 28 и 35 гвардейских стрелковых полков сломили сопротивление фашистов. Понадобилось всего два с половиной часа, чтобы очистить высоты от противника. Героизм наших солдат был массовым. За мужество и отвагу лейтенант Ушков был представлен к ордену Красной Звезды.

В октябре 1944 года 10-я гвардейская с боями подошла к реке Титовке. Батальон, в котором был Ушков, форсировал реку первым. Затем «Печенгский котел» и... тяжелое ранение. Госпиталь. Лейтенант Ушков закончил войну.

— Я хочу, — говорит Александр Тихонович, — чтобы всегда над головой наших детей и внуков светило солнце. Чтобы небо нашей родины было всегда чистым. Я хочу, чтобы оно было мирным и над всей планетой. Люди этого заслужили.

Г. КИСЕЛЕВ

Александр Уголков считает себя коренным северянином. Отсюда он ушел на фронт. Сюда вернулся опять при первой же возможности.

Мы его знали как мастера дробильного участка фабрики. Он мастер и теперь, только другого участка — хвостового хозяйства. Не многие знают, что он участвовал в Великой Отечественной войне. Ото потому, что Уголков не любит рассказывать о себе. Скупо он рассказывает и о боевых делах.

– Может и не надо, - попросил он, узнав, о чем с ним хотят вести разговор.

– Надо, Александр Владимирович. Это должны знать все.

Кажется, убедили его, но все-таки рассказ получился скупой.

– Воевал на Карельском перешейке. Штурмовал здесь боевые укрепления врага. Был под Псковом. Потом с боями прошел Эстонию, Латвию, Литву, Восточную Пруссию, Польшу... В конце войны получил тяжелое ранение. После госпиталя демобилизовался..

Будто это и не он был метким пулеметчиком, будто не он отражал яростные атаки противника и прикрывал боевые действия своих однополчан. Будто не было этого длинного и славного боевого пути от Карелии через прибалтийские республики и до Польши.

Но боевой орден на его груди красноречиво свидетельствует, что все это так, что сержант Уголков доблестно сражался за свою любимую Родину.

Б. Карпов

Сегодня на митинг, посвященный 35-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне, соберутся убеленные сединой ветераны, молодые жители Оленегорска. Будет в их рядах и Алексей Иванович Сидоров.

Работает он у нас аппаратчиком кислород них установок. В цехе его хорошо знают и уважают. Несколько лет он был партгрупоргом кислородно-компрессорного участка. Сейчас ветеран производства мог бы быть на заслуженном отдыхе, но он продолжает трудиться. Есть что вспомнить ему из фронтовой жизни. Ведь Алексей Иванович участник Великой Отечественной войны. На фронте каждый день особенно памятный. Сидорову хорошо запомнился момент, когда ему вместе с товарищами вручали комсомольский билет. Было это в 1943 году. До сих пор он хранится у Алексея Ивановича, как память о тех трудных годах. Да и момент вручения был необычным. Происходило это на Курской дуге. Подразделение, в котором воевал Алексей Иванович, несколько раз в день ходили в атаку. Отступать в то время не приходилось. Советская Армия уверенно продвигалась на Запад. Комсомольский билет вручили Сидорову между боями. Не было торжественного собрания. Фашисты вели артиллерийский обстрел. Даже головы не поднять. Вот в таких условиях и получил билет члена ВЛКСМ бывший командир стрелкового отделения Алексей Сидоров. Тем памятнее это событие для него. С тех пор еще яростнее стал бить врага комсомолец.

За храбрость, проявленную в боях, он награжден орденом Славы, медалями «За боевые заслуги». «За победу над Германией» и другими.

С боями прошел он путь по Германии, воевал на Одере. Демобилизовался в1947 году. С тех пор трудится на мирном поприще.

— Желаю подрастающему поколению быть преданным Родине, честным, не бояться трудностей, приумножать боевые и трудовые традиции отцов, и если придется - дать надлежащий отпор всем, кто посягнет на нашу Родину — говорит ветеран войны.

В Праздник Победы поздравляю Алексея Ивановича и всех участников войны, желаю крепкого здоровья, счастья в личной жизни.

М. МИХАЙЛОВ.

Машинист котла энергоцеха.

В дни Великой Отечественной войны я защищал родное Заполярье. Мы держали фронт в районе полуострова Рыбачьего. В то время я был в разведке 4-го батальона морской пехоты. Иногда приводилось делать глубокие рейды в тыл врага.

В феврале-марте 1944 года мы вели усиленную подготовку к широкому наступлению на противника. Нам необходимо было уточнить расположение вражеских частей и его боевой техники. И вот получен приказ высадиться на мыс Пикшуя и достать «языка».

Мы разведали берег, где километров на восемь не было охраны, незамеченными подошли к постам, сняли часовых и, подняв шумиху, с боем отступили. В этой важной разведке нашей группе поручалось прикрывать действия разведчиков. По команде командира взвода лейтенанта Пестовского в нужный момент мы должны были открыть огонь.

Приказ мы выполнили, наш «язык» дал очень ценные сведения о расположении и численности вражеских частей.

Но наступление весной не состоялось, оно было отложено до осени. К той поре нас переформировали. Я попал в 63-ю бригаду. Ей был дан приказ – высадиться на берег и перерезать дорогу отступления фашистам с полуострова.

Трудно было высаживаться на берег. На катерах близко подойти к берегу не удалось, мешал шторм, ветер и густой снег. На 3-4 метра ничего не было видно. Враг и подумать не мог, что мы решимся в такую погоду действовать.

Когда наши части ударили на Рыбачьем по врагу, он стал отступать. Тут мы и сделали свое дело. Нам помогали корабли, минометчики и авиация.

Дней пять отдыхали, а потом мы также перекрыли дорогу отступления врага с Петсамо на Киркенес. Здесь нам помогали части 14-й армии.

Когда отгремели бои, многие мои боевые товарищи были переброшены на Балтику. А я остался служить на одном из кораблей Северного флота. Демобилизовался в 1950 году и стал работать на комбинате «Североникель». Потом перевелся на Оленегорский горно-обогатительный комбинат.

Хорошо жить и работать на земле, которую отстоял от захватчиков!

Н. Демин, электросварщик, участник боев за освобождение Заполярья.

В Лапландию Иван Павлов приехал, когда завод только начинал выпускать диатомит. Работы — непочатый край. Для общего дела он не жалел ни сил, ни времени.

Но не долго пришлось трудиться на мирном фронте. Началась Великая Отечественная война.

Уже на второй день войны Павлов был солдатом в Мурманске. Сурово выглядел в то время город. Беспрерывные бомбежки фашистской авиации не давали никому покоя. Павлов попал в команду по обеспечению продуктами передовой линии. Приходилось производить погрузку и выгрузку кораблей под обстрелом.

— Был один случай, — рассказывает Павлов, — когда я с таким же, как сам, солдатом, на боте везли по заливу, а потом морем продукты. Около Мотовского залива наш бот попал под бомбежку авиации. Мы вместе с ботом оказались под волнами. Это произошло недалеко от берега. Я и мой товарищ спаслись. Жаль только, что груз наш весь ушел на дно...

В начале 1942 года Иван Павлов был направлен в роту автоматчиков. Много было пройдено дорог в составе 14-й армии, во многих горячих схватках участвовал он. Освободили Печенгу, перешагнули границу и помогли прогнать фашистов соседям-норвежцам.

В одном из сражений в мае 1943 года Иван Павлов был тяжело ранен в голову разрывной пулей. К счастью, ранение оказалось не опасным. С поля боя его вынес свой однополчанин. И не вынес, а вытащил на плащ-палатке.

— Спасибо ему, — с благодарностью вспоминает Павлов друга. — Булкин его фамилия, звали Иваном Александровичем. Из Вологодской области. Жив ли он теперь?..

После госпиталя в 1944 году солдат Иван Павлов сражается в Польше, в составе 2-го Белорусского фронта. Победу встретил он под Берлином. За боевые заслуги рядовой Иван Иванович Павлов награжден орденом Красной Звезды и тремя медалями.

После демобилизации он снова вернулся в Заполярье, и с тех пор вот уже двадцать лет трудится на Лапландском диатомитовом заводе, который он считает своим родным. Много разных работ приходилось выполнять ему за это время. Был рядовым, был старшим смены на обжиге диатомита, теперь снова работает простым грузчиком. Но на любом участке он трудится добросовестно, не жалея сил, не считаясь со временем.

Ивану Павлову уже пятьдесят лет. Скоро он пойдет на заслуженный отдых. Солдат на фронте и в мирном труде – в этом весь он, гвардии рядовой орденоносец Иван Павлов.

А. Меньшиков, нормировщик-экономист диатомитового завода.

Пожилой, худощавый, сутуловатый, с очками на переносице — так выглядит Николай Иванович Тронин — начальник бюро нормирования центрально-механических мастерских.

Уважают, любят его в коллективе. Коммунисты избрали его секретарем партбюро.

Тронин радушно встречает меня, проводит в комнату. Задумчиво достает из шкафа орден Боевого Красного Знамени. Кладет на стол.

— Вот он. Вы спрашивали, как достался мне этот орден?.. Расскажу о трех днях войны из тысячи четырехсот семнадцати дней моей фронтовой жизни.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

16 июля 1943 года. Ни одна ветка не шелохнется. Нет обычной ряби на голубоватой воде Северного Донца. Солнце палит невыносимо. Николай то и дело отирает лоб. Мешает автомат. Под ноги попадается листок бумаги. Поднял. Опять фашистская листовка! «Вы в мешке, а мы в кольце. Кто будет купаться в Северном Донце?»

«Стихотворцы! — горько усмехнулся Николай, скомкал листовку. — Правы фрицы...». Река изгибается подковой. В центре подковы наши, а на другой стороне реки — враг. Действительно, в мешке. Но много раздумывать о предстоящих боях сейчас Николаю не хотелось. Он спешил в село Майорово, в политический отдел стрелковой дивизии третьей гвардейской Сталинградской армии: его должны принимать в партию.

Подполковник Придеин, бодрый, подтянутый, моложавый, с чисто выбритым лицом, без предисловий протянул Николаю заветную книжицу:

— Держи, младший лейтенант! Желаю успехов в боях за Родину.

Возвращался Николай в свой батальон, и опытный глаз бойца приметил какое-то особое оживление в селе — спешили куда-то связные, артиллеристы суетились возле орудия, группа офицеров с озабоченными лицами направлялась к штабу.

Тронина увидел комбат Александр Губанов. Подошел.

— Получил? Поздравляю.

— Дивизии дан приказ форсировать Северный Донец, — продолжал комбат. — Сам знаешь, идут бои в Курском и Белгородском направлениях. Пора и нам… Наступление начнется утром. Ты со своим пулеметным взводом будешь пока в резерве.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

17 июля. В четыре часа утра командиры вывели подразделения к берегу. Вышел на исходную позицию и пулеметный взвод Тронина.

Не спавший ночью Николай спустился в землянку с единственной целью — посидеть, отвлечься от забот на несколько минут, но, склонив голову на полевую сумку, тут же заснул.

Разбудила Тронина артподготовка. Орудийный гул прокатился от города Лисичанска, достиг Северного Донца, проследовал к Ворошиловграду и слился в один яростный надсадный грохот.

В землянку вошел командир отделения — плотный и розовощекий сержант Хохалев:

— Вставайте, товарищ младший лейтенант, пора...

Узкий Северный Донец позволил нашим артиллеристам почти в упор обстрелять противника. Николай видел, как на той стороне в клубах дыма беспрерывно кружились бревна от немецких блиндажей и дзотов. Пехота на лодках, плотах устремилась на противоположный берег.

К Тронину, пригибаясь и отчаянно жестикулируя, подбежал комсорг полка, старший лейтенант Владимир Гальцев:

– Видишь, там в леске шевелятся ветви? Уцелел фрицевский дзот. Комбат приказывает тебе нейтрализовать его!

Пулеметчики перешли на правый фланг, откуда дзот стал отчетливее виден. Несколько длинных очередей – замолчал дзот.

Наши бойцы заняли уже вторую траншею противника и устремились к высоте, которую местные жители называли почему-то «Марфиной могилой». Разглядеть наступающих было уже невозможно. Но что это?! Со стороны «Марфиной могилы» раздался шквальный артиллерийский огонь. Тронин удивленно выпрямился. Да, он знал, что фашистов намного больше наших, но такого количества орудий не мог представить. Стрельба приближалась, и скоро засвистали снаряды над головами пулеметчиков.

Николай остановил офицера, спешившего в землянку комбата.

— Что же там? — спросил.

— Только что сюда переправили тяжело раненного командира стрелковой роты. Говорит, что бой у «Марфиной могилы» проигран. Пехотинцев осталось всего полтораста человек. Они отступили к первой траншее, — ответил офицер и скрылся в землянке.

Почти тотчас вышел оттуда комбат Губанов:

— Тронин, немедленно с взводом на ту сторону!

Бросившийся выполнять приказание Тронин не увидел, как осколки разорвавшегося снаряда осыпали комбата.

Переправлялись пулеметчики в большой дающей течь лодке. Солдаты угрюмо молчали, Николай беспокойно глядел по сторонам. Невозмутимым казался только сержант Хохалев. Он спокойно вычерпывал воду со дна лодки.

Обстрел прекратился, и пулеметчики беспрепятственно достигли берега, где их встретили автоматчики во главе с капитаном Основским и младшим лейтенантом Атоманом.

В небе погасли бледные лучи заката.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Приказ командира — приказ Родины.

Разбудил Николая бодрящий холодок. Открыв глаза, старший лейтенант еще несколько минут лежал на плащпалатке, любуясь небом и позолоченным от восходящего солнца дубовым лесом. В траншее безмятежно спали солдаты.

Но все очарование утра было нарушено залпами немецких орудий. Снаряды стали ложиться у самой батареи, воздух стонал, ухал.

— Через час от нас ничего не останется. Нужно возвращаться! — крикнул Основский в самое ухо Николаю.

— Приказа оставить плацдарм не было, — ответил Тронин.

Как из-под земли вырос связной:

— Товарищ младший лейтенант, заместитель командира полка приказывает вам принять командование над всеми имеющимися на этой стороне бойцами. Продержитесь, сколько сможете...

Николай велел капитану Основскому держать оборону правого фланга, младшему лейтенанту Атоману – левого фланга, сержанту Хохалеву — центральную оборону. Едва командиры заняли свои места, как фашисты, кончив обстрел, ринулись в атаку. Но дружно застучали наши пулеметы, резанули автоматные очереди. Враги не ожидали такого.

Николай повел бойцов в контратаку. Но дзот, который вчера заставили пулеметчики замолчать, вновь разразился огнем. Тронин приказал обойти его с флангов и первым ринулся к нему, первым же ворвался в укрепление. За ним Хохалев. Фашисты подняли руки.

Бой продолжался. Силы таяли…

Земля сотрясалась от залпов фашистских орудий. Наших солдат осталось уже не более десяти. Остались два пулемета, но обслуживать их было некому. В двадцати метрах замелькали каски фашистов. Слабо вскрикнув, упал с пробитой головой младший лейтенант Атоман. Ранило в руку Гальцева.

Николай, скинув сапоги, бросился к пулеметам. Он уже не помнил, сколько времени перебегал от одного пулемета к другому, видел только, как падали фашисты, и даже, вставляя новые ленты, не замечал ожогов на руках от раскаленных кожухов.

Николая свалил попавший в грудь осколок. Когда открыл глаза, он увидел себя рядом с Гальцевым на широких связанных бревнах. Бревна осторожно скользили по воде. Их подталкивал плывущий сзади Хохалев. Уже позднее Тронину рассказали, как капитан Основский, потеряв последнего бойца, отбросил пробитый пулей автомат и, когда фашисты подошли вплотную, взорвал у виска гранату.

Наши войска взяли «Марфину могилу». И в те минуты, когда Николай метался в жару, генерал армии Ильющенко подписал приказ о награждении Николая Ивановича Тронина орденом Боевого Красного Знамени.

С. Локтюхов

Мне пришлось участвовать в обороне полуострова Рыбачий. Первое боевое крещение и непосредственная встреча с противником в боевой обстановке произошли на высоте 122. Бой начался рано утром с превосходящими силами противника и продолжался целый день. Особенностью этого боя были непрерывные атаки с большой маневренностью и постоянным нарастанием огня и живой силы противника.

Израсходовали все патроны и гранаты свои и те, что взяли у противника как трофеи. И все-таки высоту пришлось оставить. К концу боя в нашей группе осталось несколько человек. Во главе с командиром роты т. Крутским В. Т. мы присоединились к нашим основным силам на перешейке между заливами Мотовским и Петсамо.

Наши подразделения прочно укрепились в обороне. Оборону пришлось создавать под непрерывным огнем противника и одновременно вести оборонительные бои.

В повседневных боях с противником мы заняли часть господствовавшей высоты 122, она называлась еще Мустатунтури, а также высоту 20,1. Бои разгорелись с новой силой, особенно на высоте Мустатунтури. Здесь наши бойцы подошли вплотную к обороне противника, в некоторых местах на расстоянии до 20 метров. Бои вели в основном при помощи ручных гранат.

Однажды темной ночью подразделение морской бригады без артподготовки атаковало оборону противника, заняло несколько сильно укрепленных районов и прочно закрепилось на высоте Мустатунтури. Все контратаки противника нами были успешно отбиты.

Мне с Филиппом Темниковым, Александром Тарасовым и Степаном Никоновым пришлось занять боевое охранение между высотами 20,1 и 122. Здесь был более удобный участок для появления вражеских танков и пехоты. Мы должны были принять бой и оповестить о наступлении противника нашу оборону.

Полтора года мы занимали эту позицию. Противник неоднократно предпринимал активные действия, пытаясь разгромить нашу оборону и захватить полуостров Рыбачий.

Активность и стойкость нашей обороны, а также действия наших десантных войск в тылу противника изматывали силы врага и не давали возможности захватить полуостров Рыбачий.

Теперь, в канун 20-й годовщины славной победы, ясно видишь, какой героический подвиг совершили наши бойцы, защищая полуостров Рыбачий, у берегов которого пролегал важный стратегический морской путь к незамерзающему порту – Мурманск.

Н. Тронин, участник боев в Заполярье, старший инженер-нормировщик отдела труда и зарплаты комбината

На минувшей неделе день рождения отпраздновала Антонина Яковлевна Федорова, одна из старейших жительниц нашего города. Девяносто два года — а именно столько лет исполнилось имениннице — дата хоть и не круглая, но, несомненно, заслуживающая уважения и даже восхищения. Особенно если учесть, с каким задором и жизнерадостностью несет свой солидный возраст виновница торжества.

«Стою на полустаночке в цветастом полушалочке...», — напевала Антонина Яковлевна при встрече. И, действительно, есть в этой известной песне строки, созвучные ее судьбе. Также на полустаночке, а если быть точнее, то на станции Оленегорск, сошла урожденная уралочка в далеком 1953 году, с тех пор живет и трудится здесь.

На вопрос: «В чем кроется секрет долголетия?» Антонина Яковлевна отвечает уверенно и незамедлительно: «В работе». Большую часть жизни она посвятила заботе о малышах, будучи сотрудником детских яслей. И доселе в памяти свежи воспоминания о дружном коллективе и маленьких ребятишках. К сожалению, многих коллег уже нет в живых, зато своих воспитанников — основательно повзрослевших мальчиков и девочек — Антонина Яковлевна время от времени встречает на улицах города.

А еще, по всей видимости, бодрость духа, присущая имениннице, это не что иное, как результат суровой закалки пережитыми событиями прошлого. «Где я только не была — и под водой, и на воде, и под завалами. Война застигла меня в Ленинградской области», — рассказывает Антонина Федорова. Непростая участь выпала на долю поколения, познавшего все тяготы и лишения Великой Отечественной войны, и все же, несмотря на горькие испытания, она сумела сохранить жизнелюбие и позитивный настрой, которым заряжает окружающих. И пусть «годы, как метелица, сединою стелятся», душа Антонины Яковлевны по-прежнему объята весенним огнем.

К поздравлениям горожан в адрес Антонины Яковлевны Федоровой присоединяется коллектив редакции газеты «Заполярная руда» и желает ей здоровья, счастья, благополучия и стойкости.

В рудоуправление Алексей Иванович Удальцов прибыл опытным машинистом паровоза с боевыми наградами, с орденом Знак Почета, который он получил за самоотверженный труд на стройках Нивских ГЭС.

Не роняет этой славы он и в Оленегорске. Здесь он освоил новую машину — электровоз. Он предложил новый метод в работе движенцев — работать без думпкариста. Теперь все бригады работают по его методу. Он первый среди железнодорожников откликнулся на патриотический почин П. Мамая.

В 1955 году коммунисты желдорцеха избрали его своим секретарем. Потом он дважды переизбирался на этот пост. Осенью 1959 года т. Удальцова вновь избирают секретарем партбюро цеховой партийной организации.

Как лучшего производственника и руководителя коммунистов желдорцеха — таким знает т. Удальцова весь коллектив рудоуправления.

На снимке: А. И. Удальцов.

Участник боев за освобождение Советского Заполярья от немецко-фашистских захватчиков Илларионов Александр Илларионович.

В настоящее время он работает слесарем на руднике.

Самые мирные заботы сейчас у рабочего ЖКО Ивана Алексеевича Бакина: приносить радость в дома оленегорцев. Он вставляет стекла в квартирах, занимается настилкой полов, изготовляет оконные рамы и двери. Потому Иван Алексеевич одинаково успешно владеет специальностями стекольщика, плотника и столяра. Самого хорошего мнения о Бакине руководители жилищно-коммунального отдела и его товарищи по работе. Он с честью носит звание ударника коммунистического труда. Дома у Ивана Алексеевича тоже немало дел. Он своими руками изготовил прочную и удобную кухонную мебель, а недавно вместе с женой взялся за капитальный ремонт квартиры. Много времени уделяет Иван Алексеевич воспитанию дочери Марины. Она радует его своими успехами — учится только на четыре и пять. Дела, дела... И даже не верится, что когда-то рушились дома, гибли люди. Война.

...Когда санитары осторожно внесли его в палату полевого госпиталя Кандалакши, старшина Бакин открыл глаза. Увидал несколько рядов коек, прямо на полу лежавшие матрацы, а на койках и на матрацах людей в бинтах. Еще боец увидел медсестер и понял, где он находится.

Как он очутился в госпитале? И память возвращает старшину к прошлому. Вспоминается вся его солдатская жизнь.

Финскую войну Бакин встретил в армии — проходил действительную службу. Его и еще нескольких пехотинцев из части, в которой служил Иван, обучали радиотехнике. Но парням учеба тогда казалась пустой забавой. Хотелось в бой, бить белофинов. Зимой молодые радисты наконец дождались отправки на фронт. На ночлег остановились в небольшом домике, а утром румяная, круглолицая хозяйка весело сообщила:

— Разъезжайтесь по своим хатам, ребята. Наши победили!

К чувству безграничной радости примешалась и легкая досада от того, что так и не пришлось встретиться в бою с врагом. Не знал Иван Алексеевич, что основные испытания еще впереди. А служба продолжалась. Выучился на артиллериста, получил звание старшины. Двадцать первого июня 1941 года, за несколько дней до конца воинской службы Бакина, дивизион отправился на маневры. И разве мог предполагать старшина, что продолжением учений артиллеристов станут настоящие бои с настоящим врагом.

Утром следующего дня противник обрушил свою пехоту на Карельский перешеек. Ее встретил и отбросил назад огонь нашей артиллерии, однако через час атака возобновилась. Советские бойцы несколько дней героически отбивали атаки озверевшего врага, чьи силы значительно превосходили наши. Иван Алексеевич, беспрерывно отдавая команды, почти потерял голос. Да и бесполезно было уже кричать. Взмаха руки было достаточно оглохшим от несмолкаемой стрельбы наводчикам, чтобы произвести очередной залп. Несколько раз артиллерийский расчет Ивана Алексеевича пополняли молодые, еще не нюхавшие пороха солдаты. Они становились на место героически погибших бойцов

Однажды Бакина вызвал политрук дивизиона:

— Вот что, старшина, мы знаем тебя, как хорошего комсомольца и примерного солдата. Дадим тебе комсомольский расчет и отправим на самую передовую. Там уже придется стрелять не по расчетам корректировщика. Бить будете в упор.

Капитан вздохнул и с горечью добавил:

— Плохо дело. Сам знаешь, Иван, людей мало, а оружия... Одна винтовка на двух пехотинцев. Карельский перешеек нам, возможно, не удержать, но задержать продвижение фашистов должны как можно дольше, чтобы ослабить врага.

Ствол гаубицы смотрит на большое поле. Только на защиту молодого кустарника, да ночную тьму надеются наступающие фашисты. Но нашим артиллеристам, выдвинутым далеко вперед, хорошо видны цепи неприятеля. Комсомольцы нетерпеливо поглядывают на своего командира, а Иван Алексеевич медлит, выжидает, когда враг подойдет ближе. Когда же серая гуща, кажется, вырастает перед самым орудием, громко командует: «огонь!»

Выстрелы достигают цели. Фашисты застигнуты врасплох, они не ожидали здесь встретить артиллерийский огонь. Атака захлебнулась, враг отступает.

...Но как же он очутился в госпитале, как? Бакин напрягает память. Вспомнил разорвавшийся рядом с ним вражеский снаряд. Контузия!

Больше месяца находился Бакин в госпитале. Подлечившись, он был на фронте до конца 1945 года. У Ивана Алексеевича много боевых наград. И одна из самых дорогих — медаль «За оборону Заполярья».

С. ЛОКТЮХОВ.

В конце апреля в ОРСе был проведен вечер, на котором чествовали ветеранов войны и труда. В их числе был и Петр Дмитриевич Боровский. В молодой заполярный город он приехал в ноябре 1961 года. Уже 16 лет Петр Дмитриевич трудится на комбинате, 13 из них — в ОРСе.

Петр Дмитриевич участвовал в войне с Японией. Он был храбрым, грамотным командиром. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими. Ветеран войны и труда и сейчас на боевом посту, он — начальник отдела кадров ОРСа.

В. Синякова, председатель местного комитета

Борис Владимирович Сиомичев – электрик на обогатительной фабрике, партизан – в Великой Отечественной войне. Воевал в Заполярье. Награжден медалями. Ведет сейчас большую общественную работу – является председателем профсоюзного комитета.

Фото В. Давыдова.

Судьбы людей, переживших военное лихолетье, складывались по-разному, но в одном они все сходятся: жизнь для них делится на «до войны и после». Война, как страшная черная ночь, зияющей воронкой сидит в памяти и не уходит. Говорят, время лечит, но эти слова нельзя отнести к нашим ветеранам, которые, несмотря на прошедшие годы, вспоминают о войне со слезами на глазах. Вот и Мария Семеновна Шульц — жительница блокадного Ленинграда — поначалу отказывалась от встречи, боясь бередить незаживающие раны: «Я стараюсь не вспоминать о тех годах, слишком тяжелое было время». Но они напоминают о себе каждый день, каждую минуту болью. Сегодня для Марии Семеновны идет другая война — война со своими недугами.

Детство и юность Мария Семеновна провела в Вологодской области, причем район, где находилась ее деревня, относился до войны к Ленинградской области, поэтому вполне было объяснимо решение уехать в Ленинград, чтобы учиться дальше. Война незваным гостем ворвалась в размеренную и веселую жизнь студенток текстильного техникума. «Все, кто постарше был, понимали, что такое война, они плакали, переживали, мы же еще даже в кино какое-то время бегали, пока не закрыли кинотеатр», — рассказывает ветеран. Многие семьи отправились в эвакуацию, с каждым днем становилось понятно, что эта война не на месяц. Улицы города пустели, начались бомбежки, обстрелы. И Мария Семеновна вместе со своими подругами отправилась строить заграждения — противотанковые установки, которые называли «ежами». Они участвовали в установке аэростатов, с помощью которых защищали небо над городом. До начала блокады мирное население принимало участие в строительстве оборонительных сооружений вокруг Ленинграда. В одном из пригородных селений железнодорожный состав, на котором привезли рабочих, попал под обстрел. Водокачка — цель немецких самолетов — была взорвана, повсюду разлилась вода. Спасали всех военные. Командир дал команду грузиться на платформы, разделяя гражданских и военных на группы. Пришлось поработать и в госпиталях. Пожилая женщина вздрагивает, говорит, что до сих пор при воспоминании об этой работе запах крови стоит в носу.

«Бомбежки были по двенадцать раз на день. Только вернемся из бомбоубежища, а сирена опять начинает выть. Гул от самолетов стоял страшный. Их было столько, что даже солнце заслоняли», — текут воспоминания М. С. Шульц. В одну из бомбежек она с подругами решила не ходить в бомбоубежище. «Мы съели всю свою пайку за раз: мало ли погибнем, так хоть она не пропадет, но Бог миловал», — улыбается Мария Семеновна. Немцы наступали. Начинался голод, продуктов не хватало. В городе отключили электричество, не было отопления, не работал водопровод, замолчало радио. Зима с 41-го на 42-й годы выдалась холодной, морозы начались рано. Паек сократился до минимума. Карточки, документы хранились в мешочках, которые на веревочке вешали на шею. Жизнь становилась невыносимой. Холод брал свое, а топить было нечем. Мария Семеновна, смущаясь, все время спрашивает, а надо ли рассказывать про то, как примерзали к стене волосы ночью, как стояли за скудным пайком в очереди, где эти жалкие граммы хлеба могли вырвать из рук, как покойников, не имея сил, сталкивали по лестничным пролетам парадных. Надо! В наше сытое и благополучное время мы порой забываем, какой ценой все это досталось.

«Наше общежитие находилось в Выборгском районе, недалеко от медицинской академии, завода «Русский дизель». Жизнь продолжалась. Завод даже в такое тяжелое время продолжал работать, давая продукцию для фронта», — вспоминает Мария Семеновна. Недалеко от общежития была булочная, в которой отоваривали карточки. Основной вход был заколочен, осталось только маленькое окошко.

Через него и происходил обмен карточки на хлебный паек. Хлебом, пожалуй, этот кусок и не назовешь. Пекли его когда из бумаги, когда из муки с водой. Если самолет с мукой сбивали, то рассыпавшуюся муку собирали вместе с землей, и она тоже шла на хлеб. Но этот маленький кусок давал возможность жить дальше, бороться. Все вещи, более-менее приличные, выменивались на продукты по курсу: костюм из хорошей шерсти — буханка хлеба.

Ленинград после бомбежек горел. На улицах, в домах — повсюду были покойники. Смерть черным покрывалом накрыла Северную Пальмиру. Мария Семеновна вместе с подругами принимала участие в захоронении умерших. По распоряжению городских властей вместе с другими ходила по домам, проверяя после бомбежек разрушенные квартиры. «Никогда не забуду: в одну из таких проверок наткнулись на девочку, сидевшую среди развалин, ее родители погибли. Она сидела и просто молчала. Жутко это все вспоминать», — говорит М. С. Шульц. На излете первой зимы стало легче: защелкало радио, добавили паек. В городе свирепствовала цинга, поэтому к пайку давали 100 граммов клюквы, еловую или сосновую хвою, чтобы заваривать ее кипятком.

Силы были на исходе, двигаться от голода Мария Семеновна уже почти не могла. Однажды в дверь комнаты постучали, вошла представительница райкома комсомола и сказала, что надо эвакуироваться. Это было еще одно испытание, когда изможденную голодом молодую девушку везли на большую землю. Несмотря на слабость и болезнь, Мария Семеновна видела, что творилось вокруг. Раскуроченная техника, перевернутые танки, машины, земля в воронках от взрывов мелькали перед глазами, но главное, дали больше хлеба. Как вспоминает Мария Семеновна, были такие, кто, не удержавшись, съедал пайку сразу и тут же находил свою смерть. До Тихвина добирались с трудом. Состав простоял в пяти часах езды от него семь дней в ожидании, пока не отремонтируют железнодорожные пути. «Сам Тихвин горел, шли бои. Натерпелись много за эти семь дней. Беспомощных людей мучили болезни. Сколько народу умерло за эти дни!» – рассказывает Мария Семеновна, прося опустить все жуткие подробности. Она щадит молодое поколение, не знавшее таких страданий. «Много лет спустя я приезжала в Ленинград к дочери. Ходила по знакомым улицам, что-то узнавала, что-то изменилось после войны. Но трудно передать словами, какие чувства я испытала, побывав с сыном в одном из музеев, посвященных блокадным годам. Слезы подступили к горлу! Как мы смогли выстоять в том кошмаре?!» — вздыхает Мария Семеновна.

В родную деревню Марию Семеновну принесли на руках. Но туда она вернулась не одна. В дороге встретила девушку, которая была в плену, забрала ее с собой, так как той пристроиться было негде. И хотя деревенский дом был полон родственников, эту девушку приняли как свою, дали ей кров и заботу. Больше месяца Мария Семеновна приходила в себя. Когда дело пошло на поправку, она отправилась на работу. После болезни принимать участие в строительстве аэропорта она не могла. Физически ей было тяжело работать, но в это время как раз освободилось место секретаря в сельсовете. Там она впервые познакомилась с делопроизводством. Однако жизнь в колхозе не давала отсидеться за письменным столом. В страду М. С. Щульц вместе со всеми выходила и на равных трудилась на полях. На женских плечах выстоял тыл в годы войны. Работали и день и ночь. Тракторов было мало — их использовали на больших полях; здоровых сильных лошадей забрали для нужд армии. Женщинам приходилось на себе пахать землю.

Ярким пятном самого радостного воспоминания в этой череде трудных лет стал День Победы. Громкий стук в спящий дом разбудил всех. Неожиданным ранним гостем стал секретарь партийной организации колхоза, который и сообщил радостную новость. Счастье и слезы в майский день были в каждом доме. Счастье, что война кончилась, горе, что не все вернулись с нее. Беда жила и в доме семьи Шульц: брат Марии Семеновны, воевавший на карельском фронте, остался без ноги.

Но жизнь, как бы она сложна ни была, берет свое. 1945 год стал счастливым вдвойне: Мария Семеновна вышла замуж. Муж служил на Кольском полуострове, забрал сюда и свою молодую жену. Устроились сначала в Мончегорске у родни, потом оказались в Лапландии, где и прошла основная часть трудовой жизни ветерана. Более 25 лет отработала М.С. Шульц в диатомитовом цехе Оленегорского горно-обогатительного комбината в знакомой ей должности секретаря. Но не только секретарские обязанности выполняла она в эти годы. Как было принято в небольшом цехе, секретарь являлась и табельщиком, и кадровиком, и кассиром. Спустя столько лет Мария Семеновна уверенно рассказывает о том, что диатомитовые порошки применялись в качестве фильтров в самых разных отраслях: в медицинской, в авиационной, пищевой. Однако обжигание грязи с болота со временем стало нерентабельным, порошку нашли замену. И после закрытия цеха семья Шульц, в которой было уже четверо детей, в полном составе перебралась в Оленегорск. Без малого тридцать лет прошло уже с того времени.

На столе разложены фотографии, медали. Вся такая длинная жизнь может уместиться на столе. Самая главная медаль «За оборону Ленинграда» хранится в отдельной коробочке, блестят в солнечных лучах медали «В честь 60-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады», «В память 300-летия Санкт-Петербурга», другие награды. Мария Семе-новна с гордостью говорит о том, что фотографии ее и мужа висят в Оленегорском краеведческом музее. Так уж распорядилась судьба, что сегодня в семье Марии Семеновны остались только две дочери, одна из которых живет в Санкт-Петербурге. Одиночество для нее долгим не бывает: две дочери приезжают по очереди по два раза в год. Мария Семеновна живо интересуется новостями, читает городскую газету и внимательно следит за тем, что происходит на комбинате: «Лишь бы не было войны, лишь бы молодежь пожила да не болела!»

Военная биография Виктора Семеновича Четверткова сравнительно небольшая, но богата боевыми подвигами. Начав войну в 1944 году, Виктор Семенович от Прибалтики дошел до Берлина. Грудь его украшают ордена Отечественной войны первой и второй степени, орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и другие.

Более двадцати лет Виктор Семенович работает на нашем комбинате. Он старший машинист экскаватора. Показывает героизм и в труде. В первом году десятой пятилетки его экипаж отгрузил 723 тысячи 651 кубометр горной массы, что на 64 тысячи больше плана. В этом году экипаж В. С. Четверткова обязался отгрузить 1 миллион кубометров. Свое слово он держит крепко. За четыре месяца отгружено 388 тысяч 779 кубометров. Это наилучший показатель среди экипажей, работающих на экскаваторах ЭКГ-4,6.

Машинист экскаватора Виктор Семенович Четвертков работает на руднике с 1956 года. Начал работать электриком и вскоре перешел на экскаватор. В настоящее время он является одним из лучших машинистов экскаватора.

Передовой машинист активно участвует в ремонтах, агрегат содержит в хорошем состоянии, серьезно и вдумчиво относится к выполнению производственных заданий. Как хорошего производственника администрация рудника назначила т. Четверткова старшим машинистом экипажа экскаватора МГ 13.

Партийная организация рудника недавно приняла его кандидатом в члены КПСС.

За время работы на руднике он не имел ни одного взыскания, неоднократно заносился на Доску почета рудника.

Суровая, но замечательная судьба у ветерана войны и труда Василия Прокопьевича Паршина.

В 1942 году безусым юнцом был призван он на Северный морской флот в дивизион торпедных катеров. Потом контузия и госпиталь в городе Полярном. После госпиталя забросила его военная служба в составе 508-й десантной роты на полуостров Рыбачий.

Василию Прокопьевичу пришлось ощутить соль неприступных камней, свист пуль и мин, видеть смерть товарищей, проливших кровь.

В начале 1945-го вернулся он к своей довоенной профессии, стал водолазом в аварийно-спасательном отряде.

В мае 1947 года, после увольнения в запас, приехал Паршин в Мончегорск, а с марта 1952-го перешел работать на Оленегорский рудник взрывником.

В пятьдесят восьмом стал помощником, а через год машинистом экскаватора, да так и работал до ухода на пенсию.

С Василием Прокопьевичем Паршиным я познакомился в управлении рудника. Навстречу мне шел человек невысокого роста, крепкого телосложения, с внимательными и пытливыми глазами. В свои 60 лет он очень подвижен.

В Заполярье Василий Прокопьевич живет больше 40 лет, и его вполне можно назвать старожилом севера.

Всегда интересно говорить с человеком, который много видел, много пережил. На Кольской земле он оказался в 1940 году по комсомольскому призыву, будучи в рядах Красной Армии. Тогда ему было 18 лет.

Службу начал на Соловецких островах, в учебном отряде. Около года осваивал водолазное дело. Профессия эта трудная, требующая большой дисциплинированности и умения. Спустя несколько месяцев после окончания «учебки», началась война.

Когда я попросил рассказать, как он воевал, Василий Прокопьевич ответил очень просто и емко: «Воевал, как все воевали». Но в этой простой и короткой фразе заключались 1418 дней и ночей трудной Великой Отечественной войны, которые ему пришлось пережить вместе со своими однополчанами.

В 1942 году его направили в десантный батальон, где он и сражался до конца войны.

— В то время шли упорные бои. Немцы рвались к Мурманску. Но наши войска, ценой огромных усилий, сдерживали врага. Нам тоже пришлось вести локальные наступательные операции против фашистских войск. Мы делали все, чтобы сковать силы противника, не дать перебросить ему часть своих войск под Сталинград и Курскую Дугу. До 45-го года мы защищались, не давали врагу захватить и блокировать Мурманск. В январе 1945 года наши войска перешли в наступление по всему фронту, — вспоминает Василий Прокопьевич.

Он участвовал в штурме сопки под названием Яйцо, освобождении городов Петсамо, Киркенес и в других операциях.

Наиболее удачной операцией наших войск были освобождение г. Петсамо.

— В то утро, — рассказывает Василий Прокопьевич, — когда нам дали приказ освободить город, над морем был густой туман. Видимость была очень плохая. При входе в порт нам удалось пристроиться в кильватер к вражеским катерам. Они приняли нас за своих. Не мешкая, высадились на пирс и открыли по врагу огонь. Вскоре город был освобожден.

После войны он остался на военной службе, работал водолазом. В 1947 году произошел случай, едва не закончившийся трагически для Василия Прокопьевича. Только необычайная сила воли и крепкое сердце помогли побороть тяжелую болезнь.

После демобилизации работал в Мончегорске. Женился. А с 1952 года работает на Оленегорском руднике. Стал классным экскаваторщиком. За безупречную н многолетнюю работу ветеран войны награжден медалями, грамотами, ценными подарками. И хотя его грудь не увешана орденами, хотя он не ходит в героях, вся жизнь Василия Прокопьевича — трудовой подвиг. А награды за это, как сказал советский поэт Алексей Недогонов, – «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд»...

В семье Паршиных трое сыновей. Один из них — Борис — пошел по стопам отца: работает экскаваторщиком на Оленегорском руднике, работает отлично.

Хочется поздравить Василия Прокопьевича и всех ветеранов войны с праздником, пожелать им хорошего здоровья, счастья, долгих лет жизни, успехов в труде.

Ю. Торощин.